Скверный день - слабо сказано.
Это настоящая катастрофа.
Ран шагала за мистером Уиттакером. Шла в класс как на плаху, но воспитание и память о корнях не позволяли ей делать это как, как делали бы европейцы или американцы - плестись, понурив голову. Нет, она шла с прямой спиной, чеканя шаг, готовясь принять свою смерть с достоинством, как и подобает гордым сынам и дочерям Востока. Даже если смерть была всего лишь метафорой и единственное, что умерло  - это надежда. Да и надеяться-то было не на что. Пусть даже учащиеся Бивертауна и те, с кем приходилось сталкиваться в темных школьных коридорах в Бронксе - это две разные истории, но обе с печальным концом. Тамошние - просто агрессивные, здешние...Ран скользнула взглядом по парню, который стоял у шкафчиков. Он был одет в нелепую зеленую футболку с зубастиками, из левой ноздри, живописная, как водопад Ниагара, стекала сопля. Увидев, что на него смотрят, он улыбнулся, обнажая зубы в брекетах, и помахал рукой с обкусанными ногтями, издав что-то нечленораздельное, вроде "Ыыы". А здешние - еще и тупые. Но тоже агрессивные. Никак иначе.
Мистер Уиттакер рассказывал что-то, возбужденно размахивая руками. Акияма слушала вполуха,  но все равно улавливала нездоровый дух оптимизма, исходивший от этого человека. Только увидев ее, он просиял, почему-то закричал о том, что господь услышал его молитвы и теперь в его классе будет хоть кто-то, кто разбирается в предмете. К чему это было девушка не знала, но смутные догадки о том, что дело в расхожем стереотипе об азиатах, уже запустили свои черные щупальца в ее душу. Ран убеждала себя, что это взрослый человек, учитель, математик, и значит, он имел в виду что-то другое, потому что в противном случае он ведет себя как идиот. Недолгой прогулки по коридору и трехминутного рассказа о том, что Вселенная похожа на гигантский блин, хватило, чтобы окончательно перемолоть все доводы в пользу здравого смысла беспощадными жерновами реальности. Мистер Уиттакер не просто вел себя как идиот.
Он был идиотом.
Ран зашла в класс и сделала глубокий вдох. И медленный выдох. Любой бы чувствовал себя неуютно на ее месте, но она не подала виду и уселась туда, куда сказал педагог, на которого она все еще поглядывала с неприязнью и недоверием. Что ж ладно, по крайней мере никто не начал кричать что-то про чью-то маму, не кинул в нее лапшой быстрого приготовления и не велел убираться обратно в свою страну аниме и харакири. Может быть все не настолько ужасно, как она предполагала, но...
Вы когда-нибудь слышали звук, с которым умирает последняя надежда? Так вот, сейчас это был голос ее соседа по парте.
Ран повернулась к нему.  Нелепая поза и трагический тон показались ей форменным издевательством и чаша ее терпения медленно, но верно переполнялась.
Медленно.Но. Верно.
Глубокий вдох. Медленный выдох.
-В этом городе у всех вместо мозга энциклопедия стереотипов, или мне сегодня просто сказочно везет на кретинов?- она осведомилась об этом у Кенни негромко и очень ровно, даже как-то обыденно, словно интересовалась, какой сейчас час. Но в ее потемневших глазах отчетливо виднелась холодная всепоглощающая ярость.

По выражению лица Ран несложно было догадаться, что она не считает Америку страной таких уж больших возможностей. Все было бы иначе, если бы здесь, к примеру, можно было бы вот прямо сейчас ткнуть ручкой в глаз этому невыносимому придурку, и не получить за это кучу неприятных последствий. Но увы, все, что оставалось - это игнорировать его и сосредоточиться на тесте, листок с которым как раз лег на стол.
И она  честно попыталась. Математика вообще всегда успокаивала ее, в этом предмете была стройность, алгоритмы, логика - короче, все то, чем не блистал ее сосед по парте, который, кстати, даже не думал оставить ее, наконец, в покое. И если выражение вселенской скорби, которое она видела боковым зрением, еще можно было как-то исключить из своей картины мира, то слова Кенни- никак.
Значит, война.
- Я из Нью-Йорка. Из Бронкса. И в моей школе за такие выходки макали головой в унитаз,-степень гнева, который охватил Ран, можно было с легкостью определить по хрусту карандаша в ее руке. Нет, пока он не хрустел, но вцепилась она в него так крепко, что это вот-вот могло бы случится. Не заметил этого, разве что, ушедший с  головой в учебники мистер Уиттакер. Девушка бросила долгий взгляд на карандаш и медленно разжала пальцы. Нет, это не разумно. Он ей еще пригодится, чтобы написать тест. Но еще одна попытка сосредоточиться на задании снова была близка к провалу. Потому что Кенни смотрел. Нет, не так. Он СМОТРЕЛ на нее, и эффект от этого взгляда был примерно такой же, как от масла, льющегося на раскаленную сковородку.
Ран закипала.
Предпоследней каплей возмущения стало обвинение ее в незнании божественного предмета мистера Уиттакера, который окончит свою жизнь у бобровой плотины с бутылкой виски, видимо. Отметив галочкой ответ под очередным пунктом, Акияма не сдержалась и бросила на мальчишку уничижительный взгляд, прошипев сквозь зубы:
- Я знаю математику. Потому что я училась на уроках, а не страдала фигней, как ты,- но Кенни все не унимался. Теперь он, на свою беду, всецело завладел вниманием соседки, а зря. Очень зря. Этот мини-перфоманс и стал той самой соломинкой, переломившей спину гордого японского верблюда.
И незамутненный гнев обрушился на его голову подобно бушующей реке. Она, правда, приняла форму карандаша, который заостренным грифелем ткнулся в ногу Кенни, но по ощущениям самой Ран, не стала от этого менее бушующей.

За время падения, которое длилось пару секунд, Ран успела перебрать в своей фантазии все возможные варианты жестокой кровавой мести. Она даже боли не почувствовала, так увлеклась этим занятием, но претворить мечты в жизнь ей не позволил мистер Уиттакер. Поэтому стул, к которому с жаждой возмезия потянулись ее руки, так и остался нетронутым и не полетел в голову парня только благодаря счастливому случаю в лице математика. Сверля спину Сандерса глазами, да с таким усердием, что казалось, его футболка вот-вот задымится и моментально превратится в тлеющие лоскутки, девушка поднялась, одним движением смахнула в рюкзак пенал и карандаш, звучно застегнула молнию и покинула класс, даже не обернувшись на того, кто изгнал ее из божественного мира цифр. Спасибо, хоть не навсегда.
Карандаш было немного жаль, а вот Сандерса, скачущего на одной ноге, не жаль совсем.  Но клокочущая злоба куда-то схлынула, видимо, из-за небольшой встряски, поэтому сворачивать ему шею хотелось уже не так остро. Но все еще хотелось. Прислонившись спиной к стене, Ран с удивлением поняла, что ей даже как-то легче здесь. Надежная стена отделяла ее от класса, в котором ей не хотелось находиться и от последователя теории блинной вселенной, а одного ненормального в виде Кенни пережить куда проще, чем с десяток таких же как он. И на проверку он не таким уж отбитым оказался - Ран даже поперхнулась очередной колкостью, когда услышала эти странные участливые нотки в голосе, но не особенно в них поверила. Подумать только, какой заботливый. Еще и извинился. Еще и мастер комплиментов. Еще и улыбается такой счастливой улыбкой идиота. Ну охренеть теперь.
— Издеваешься,— утверждение, впрочем, получилось не таким уверенным, как задумывалось. Ран пытливо  и недоверчиво глядела на парня. Вообще-то она готовилась к тому, что на нее выльется ворох обвинений и приготовила уже парочку контраргументов, но они просто не потребовались,  и это как-то сразу обезоружило и сбило ее с толку. И даже почти усовестило, но ненадолго. Сам нарывался - сам виноват. С этим у нее всегда все было просто и понятно.— Я бы и без твоего чудесного избавления обошлась, между прочим,— она потерла ушибленную ногу и скривилась.— Нормально. О себе беспокойся и радуйся, что  легко отделался,— она вздохнула, прислушиваясь к голосу мистера Уиттакера, который опять сделал кому-то замечание.— Он серьезно считает, что Вселенная похожа на блин, или это местные шуточки такие тут у вас?— Акияма закинула рюкзак на плечо и неспешно побрела вперед по коридору, размышляя. Как-то сумбурно и несправедливо все получилось. Накосячили вместе, а отдуваться только этому недотепе. Нет уж.— Подойду к нему после урока и попрошусь написать контрольную вместе с тобой. Но если услышу еще хоть слово про Китай - я тебе этот карандаш в глаз воткну. Все понял?