Фред  услышал, как позади хрустнула ветка и резко обернулся. Никого. Лес вокруг Флагстаффа был все таким же безлюдным, как и пять минут назад, когда Фред оборачивался снова. Да и вроде как он слишком выдает себя этими оборачиваниями и все такое. Парень повернулся и пошел дальше, подходя к воде все ближе, а от города все дальше. В руках он крепко держал корзинку, похожую на ту, что берут с собой, собираясь к пикнику, но то ли тот факт, что Харди был один, то ли то, что он постоянно оборачивался и прислушивался, заставлял думать, что в корзинке что-то похуже еды. А может даже опасней. А может даже… нелегальное. Кто знает собственно, на что способен этот ФрЕд ХАрди и почему он хочет остаться незамеченным  в это чудесное солнечное утро.  Быть может там внутри, за переплетенными ивовыми прутьями скрывался секрет его шикарности.
Но на самом деле секрета просто не было.
Или был?
В общем, в один из первых дней только наступивших каникул один из лучших учеников школы Бивертауна тайно ушел в лес  с подозрительного вида бабушкиной корзинкой.  Странное дело, но планов на эти каникулы внезапно не оказалось. Обычно он уезжал в лагеря или погостить к дальним родственникам в самые различные отдаленные и не очень уголки мира, высылая друзьям открытки и сувениры отовсюду. Те обязательно уделяли пятнадцать минут при встрече вопросу: «Где сейчас Фред».
- Он в Ирландии! Дублин. Вот, видишь? – говорил кто-нибудь взмахивая перед лицом оппонента картонкой, украшенной цветастыми печатями о переходе границ .
- Нет! Он в Нью-Йорке. – и снова взмах картонкой.
И можно было бы и вовсе не поверить Харди, но его загар и хорошее настроение в начале учебного года, как-то отметали все вопросы. Планы были и на этот раз, но по странному стечению обстоятельств они откладывали, откладывали и вот… Каникулы уже наступили, а он все еще дома и все еще не знает, будет ли исполнено что-то из запланированного или нет. В прочем, это не так уж и плохо. Возможно, в его родном городке не так уж и скучно летом, кто знал. Но он сомневался.  Впрочем, самые колоритные лица остаются. Например, тот же контингент задир их школы. Целая шайка со своей иерархией.
Что Харди делать с этой информацией, он не знал.
Он перепрыгнул через  поваленное дерево и вышел на берег озера. Белые кроссовки… оставились все такими же белыми. Он, как Иисус, прошел по непреодолимым для простых смертных, знаменитым черничным полям не получив ни единого ранения. Впрочем, Фред не обратил на то никакого внимания и, оглядевшись, поставил корзинку на песок, снял клетчатую рубашку и, повязывая ее на пояс, переложил телефон в карман джинс. Немного подумав, он достал телефон вновь, и, прищурившись от света, сделал фотографию озерной глади. Точнее, сделал какое-то фото – солнца было так много, что на темном экране не виднелось, как и что конкретно, он фотографирует. Повернувшись спиной и прикрыв экран ладонью, он понял, что все вполне себе удачно и положив телефон в карман вновь, присел к корзинке.

Фред даже не вздрогнул. Честное слово, видело всевышнее бобровое око, что он здесь не один. Да и как можно быть одному у единственного в ближайшей доступности озера в летний то день? Это тоже самое что понадеется, что Вайнштейн пропустит твои шутейки мимо ушей и забудет плеснуть сверху своих. В жизни такого не было. Он поднял спокойное лицо и взглянул на Кенни. Грешно было его не знать, конечно, но что-то в последнее время он пересекался с ним слишком часто, даже с учетом размеров их городка. Хотя, быть может, все потому, что он учится с его братом в одном классе? Кто знает. Фред вскинул бровь, улыбнулся уголком губ, отпуская руки с корзинки и показательно неспешно вставая, принялся подпевать. В этом проблем не было, песню он знал (а кто не знал), а по музыке у него всегда было отлично, не зря же он учился в музыкальной школе. Голос у него был высокий, хотя уже и не мальчишеский, и мягкий. Самое оно для музыкальных каверов на ютубе. Он и действительно записывал пару с девушкой, что любезно попросила. То же касалось и танцев, но этому удивлять внимание сейчас он особо не собирался. Сделав пару движений, а-ля Тимберлейк, дабы удовлетворить интерес Кенни и вскинув указательным пальцем невидимую шляпу, он хмыкнул Сандерсу и сел обратно к корзинке. Открыл одну половинку крышки и, наклонив корзину к воде, высыпал оттуда горстку утят.
- Бегите дети, вы свободны. – хохотнул Харди, помогая утятам, подгоняя их в воде. Взглянул на мальчика. – На заднем дворе взялись, где их мама не знаю. – парень пожал плечами. – Но трогать их нельзя точно, а то привыкнут и не начнут самостоятельную жизнь.
Харди поднял голову.
- Ты ждешь кого или сам? Если надо я могу до дома или куда тебе нужно подбросить, я на мопеде. – парень махнул рукой в сторону леса. – На дороге стоит.

Увесистая охапка выцветших журналов, бережно перевязанная бечевкой, покоилась в багажной корзине велосипеда. По протоптанной( по версии некоторых старожилов- бобрами, но это неточно) дорожке Ран гнала своего железного коня через лес к озеру. Средство передвижения выглядело так же мрачно и так же лаконично, как и его хозяйка- рама была черной, и кое-где на ней виднелись подозрительные бурые пятна. Возможно ржавчина. Как знать.
В антураже погожего солнечного денька, Акияма больше смахивала на всадника апокалипсиса, который решил взять отпуск за свой счет и отдохнуть от убийств и разрушений. Фактически так и было-летние каникулы наступили, отец повез сестренку в приезжий парк развлечений, который недавно распахнул свои объятия посетителям, а сама Ран не придумала ничего лучше, чем отправиться в магазин мадам Сальтоформаджи и присмотреть там что-нибудь интересное и, вопреки его названию, не для кошечек.
Эксцентричная пожилая дама встретила ее благодушно, как и всегда. И как и всегда принялась втюхивать нечто странное вроде сушеной мышиной печени и жабьих лапок.
За год жизни в Бивертауне Ран уже смирилась с тем, что эта безумная старушка считает ее ведьмой и бросила все попытки убедить в обратном. Но от изысков колдовской кухни вежливо отказалась, и отправилась исследовать полки. Там-то, под слоем  женских платков, шнурков для обуви, брелков и нашивок в виде единорога, она и нашла настоящее сокровище. Стопка журналов на самые разнообразные темы, но большей частью - фантастика и мистические истории, пара модных и несколько комиксов. Все это добро досталось ей за пять баксов. Перебрав свое приобретение более тщательно и избавившись от парочки кулинарных брошюрок, Ран отыскала и комикс о Джокере. Сама она весьма равнодушно относилась к этому персонажу, но выбросить сборник о его злодействах не поднялась рука. Акияма знала кое-кого, кто тащится по самому злодейскому злодею вселенной ДиСи как уж по стекловате, и решила - раз уж сегодня первый день каникул, то почему бы не порадовать приятеля в честь этого.
Дома Кенни не оказалось, но зато его мама любезно сообщила, что он сейчас где-то у Флагстаффа. И, похоже, не один - вопли этого придурка было слышно на весь лес. Только вот кого он там танцевать заставляет?
Зажигательные пляски в исполнении первого парня Бивертауна Ран застала уже под конец. Каменное выражение на ее лице не изменилось, но в глубине души она порадовалась, что не увидела эту сцену полностью, потому что ее чувство прекрасного умерло бы в муках эту же секунду.
Оставив велосипед у дерева, она подхватила охапку макулатуры и двинулась к ребятам. Утят, которых Фред выпускал из корзинки, она заметила еще издалека и на секунду уголки ее губ дрогнули, но всего на секунду и это больше было похоже на судорогу. Миленько, но не настолько же, чтобы бежать к этим маленьким пушистым комочкам с улюлюканьем как полоумная. Так их и напугать можно. Утят, в смысле. За психическое состояние Кенни и Фреда она не особенно волновалась.
- Привет,- журналы шлепнулись на траву рядом с Кенни. Наклонившись, девушка деловито принялась развязывать веревку.- Милые утята. Однажды они вырастут и станут большими утками. И кто-нибудь обязательно их подстрелит,- покопавшись в  стопке, она нашла комикс и протянула его Кенни, едва не заехав тому в живот,- Тебе. С первым днем каникул. Не благодари,- раздумывая, она посмотрела на Фреда,  поискала еще и, отрыв древний как мир "Вог" с фотографией какого-то красавчика на обложке, отдала ему.- Вклеишь свою фотку и продашь фанаткам. Никто и не заметит подвоха.

— Стану Казекаге. И похороню тебя в песке,— для того, чтобы вообще никто не усомнился в серьезности ее намерений, Ран не хватало только кувшина с песком за плечами, так жутко она зыркнула на Кенни исподлобья. Но это было только так, для порядка и для острастки. На деле она совершенно не злилась на Сандерса, и он об этом наверняка догадывался. Наверное, поэтому они и подружились - за всю свою недолгую жизнь Акияма ни разу не встречала настолько удивительно незамутненных и отважных людей. Она до сих пор ломала голову над тем, смирился ли Кенни с острыми углами ее характера, или он просто был из тех, кто идет на встречу движущемуся поезду с раскинутыми в приветственных объятиях руками. Да и не так уж это было важно.
Фыркнув на пассаж про нежную любовь к лучшему другу, она выпрямилась и скрестила руки на груди:
— Если мы начнем мутить, этого не переживешь ты. Поэтому читай свой комикс и не возникай,- она лениво и скучающе перевела взгляд на Харди. Если Ран и находила в нем какие-то плюсы, то первым в списке было, несомненно, трепетное отношение к братцу. Любил Ника он не меньше, чем она сама свою младшую сестренку, и это позволяло думать, что Фред Харди-настоящий в чем-то схож с образом святого из Бивертауна, который прочно засел в головах у всех взрослых, включая( поразительно) даже ее отца, с его-то отношением к американцам. Ну, самую малость. Совсем чуть-чуть. Возможно.— Не обижусь. Я понятия не имею, кто этот пластиковый мужик на фото. Можешь делать с ним что хочешь. Отдать младшему брату, повесить на стену и любоваться, разжигать им камин. Половина хлама в лавочке Сальтоформаджи заслуживает такой участи,—  идея вклеить туда лицо Мороженщика тоже была не самой плохой альтернативой, но Ран по этому поводу ничего не сказала.  Оставшуюся стопку она подняла с земли и скептически поджала губы на джентельменское предложение приятеля убрать их в рюкзак.— Нет. Не хочу нести ответственность за твой сломанный пополам позвоночник, Сандерс. Оставлю их в корзине, никто на эту древность не позарится,—  перехватив журналы поудобнее, она потерла лоб тыльной стороной кисти. Мысли об их блаженном биологе всегда вызывали у Ран головную боль, но учительницу музыки ей в глубине души было жаль не меньше, чем всем прочим, поэтому она не могла не внести свой вклад в воссоединение двух сердец.— Миссия провалена. Снова. Я закрыла их в кладовке на прошлой неделе, а он как-то прознал про это. И  на дополнительном занятии заставил меня изображать долбанную куколку. А потом сказал, что получился убитый жизнью бражник "мертвая голова", который вместо того, чтобы красть мед у пчел, работает в офисе с девяти до пяти,- обернувшись на кашель и увидев Тёрнера, она вяло махнула ему рукой.— Привет. Ты не пропустил ничего интересного.